Мир Гаора. 4 книга. Фрегор Ардин - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В будуарах Гаор ещё не бывал: ключи от них хранились у Мажордома и выдавались им самим лично для санкционированных совокуплений. Гаор в первый же вечер заявил, что свои проблемы с женщинами решает сам, и ни разу за ключом не обращался. Насколько он знал, никто из третьей спальни тоже к Мажордому за этим не ходил. И потому, толкнув с властной уверенностью нужную дверь, Гаор вошёл и огляделся с невольным интересом. Но ничего такого особенного он не обнаружил. Обычный дешёвый бордель с широкой кроватью посередине, несколькими стульями и вешалкой на стене для одежды. В борделях хоть картинки на стенах были, занавесочки и прочая дребедень, а здесь… ну, никакой цивилизованности! На кровати лежали Милок и двое мальчиков, даже не мальцов, а малявок, похоже, ошейники по первому разу заклёпаны. Все трое голые, скомканное одеяло валялось на полу, одежда тоже. Милок лежал на спине, закатив глаза и блаженно подрагивая, а мальчики, всхлипывая, как после недавних побоев, вылизывали ему член и мошонку.
Гаор не удержался и брезгливо сплюнул.
Один из мальчиков испуганно обернулся на стук двери, и его страх покоробил Гаора больше всего остального. И разозлил. Отшвыривая ногами валявшиеся на полу штаны и рубашки, он подошёл к кровати.
— Брысь оба! — негромко рявкнул он на мальчиков.
Те испуганно отпрянули. Милок недовольно что-то пробурчал и нехотя открыл глаза.
— Ну, чего тебе? — томно простонал он.
— Малый набор для пикника, — очень спокойно ответил Гаор.
Милок утомлённо опустил веки:
— Пошёл вон и жди у кладовки.
Гаор удовлетворённо кивнул и взялся за дело. Бить Милка он не стал, а попросту натёр ему уши, как пьяному. Старинное многократно испытанное средство сработало и здесь. Милок сел в кровати, ошалело глядя на Гаора, но уже без всякой томной расслабленности.
— Ты что, Дамхарец?
— Узнал, значит, — усмехнулся Гаор. — Уже что-то. Вставай, надевай штаны и пошли.
— Ты… ты…
— Я это, я. Сам встанешь, или поднять?
И он потянулся к шее Милка, будто и впрямь собирался поднять его. Как Гаор и рассчитывал, рассказ Щупика про висение в кулаке Милок помнил и потому сразу слез с кровати, натянул штаны, рубашку и шлёпки и пошёл к двери, бросив через плечо мальчикам:
— Здесь ждите, вернусь и продолжим.
Собравшиеся в коридоре зрители, в основном из первой спальни, шарахнулись, освобождая проход. Необходимая кладовка оказалась в дальнем конце коридора, за вещевыми, была большой и, на взгляд Гаора, захламленной. Во всяком случае, в кладовке Матуни у Сторрама порядка было куда больше. Причина хаоса обнаружилась быстро: Милок был неграмотен. Надо же, у Сторрама даже поселковые мальцы за полсезона обучались разбирать индексы и пометки на контейнерах, а этот…
— Ты что? — искренне удивился Гаор. — Даже букв не знаешь?
В кладовке они были вдвоём, дверь Милок закрыл, но держался будто перед зрителями.
— Не твоё дело, Дамхарец, я такое знаю…
— Угу, — кивнул Гаор, снимая с полки картонную коробку с нарисованным на крышке мангалом. — Знай, но вот щетина у тебя полезет, так все твои знания ненужными окажутся. Об этом не думал?
И по внезапно наступившему молчанию Гаор понял, что выстрел попал точно. Не глядя на внезапно побледневшего Милка, Гаор проверил содержимое коробки, убедившись в наличии полного комплекта мангала и шампуров, и начал искать пакет с углём: хрен их знает, где пикник устроят, а ну как и нарубить будет нечего.
— Ты… — наконец выдохнул Милок, — ты…
— Что я? — Гаор наконец обнаружил искомое, вытащил большой шуршащий пакет и уложил рядом с коробкой.
— А ты этого не боишься? — наконец справился с собой Милок.
— Чего этого?
Гаор специально разговаривал, не глядя на собеседника, как бы полностью занятый работой.
— Что постареешь и станешь не нужен?
Вопрос прозвучал серьёзно, и Гаор, оторвавшись от полок, посмотрел на Милка. Увидел отвердевшее и словно осунувшееся лицо и ответил так же серьёзно.
— Сидеть за рулём и стоять за плечом я ещё долго смогу. А после сорока с третьей категорией… больше пятидесяти ни одному рабу прожить не дают.
— Врёшь! — негромко крикнул Милок. — Мажордому… — и осёкся.
— Сколько? — ответил вопросом Гаор.
— Его не тронут, — убеждённо сказал Милок. — Они не посмеют. Ты врёшь, Дамхарец, мы не поселковые, мы… они не посмеют.
Гаор усмехнулся:
— Мне один раб, умнейший мужик был, так он говорил, что они могут всё, понимаешь, всё. Я такое видел… — и оборвал себя.
Он не думал, не ждал, что разговор так повернётся, но раз Милок… не совсем ещё сволочь, то…
— Он отец твой? На своё место готовит?
Милок молча кивнул.
— Так чего он тебя грамоте не обучил?
Милок пренебрежительно дёрнул плечом.
— Обойдусь.
— Обходись, — кивнул Гаор, сразу потеряв интерес к разговору и снова поворачиваясь к полкам.
— Поселковыми дурнями командовать грамота не нужна, — вызывающе сказал Милок. — Ты вот грамотный, а толку…
— Посуда разовая где? — перебил его Гаор. — Вот аггел, давно такого бардака не видел. Ты сам хоть знаешь, где тут что?
— Пошёл к аггелу, — мрачно ответил Милок.
— Посуда где, спрашиваю?! — начал злиться Гаор.
Он никак не рассчитывал провозиться в кладовке до отбоя. Ему ещё форму на завтра готовить, а тут… и он, уже не сдерживаясь, выругался в полный голос крепким фронтовым загибом.
— Ты это чего шумишь, Дамхарец? — спросил у него за спиной голос Первушки.
— Бардак потому что, — хмуро ответил Гаор.
Грубить матерям он давно и слишком хорошо отучился, вот будь это Мажордом, так ему врезал бы и словом, и руками со всем удовольствием, но Первушка… мать-лекариха, а Милку так и просто мать. Красава тоже за Лутошку как курица на ястреба кидалась. Наконец, Гаор нашёл запечатанный пакет с разовой посудой на шесть персон — велено малый набор, так что должно сойти — и положил его к уже отобранному. Оглядел получившийся штабелёк. Ладно. Пора заканчивать. Первушка всё ещё стояла в дверях, и потому заговорил он уже спокойно и без ругани:
— Что делаешь, так делай хорошо. Меня так учили. Поставили тебя за кладовкой следить, так и следи. Букв не знаешь, картинки запоминай, а то…
Сгрёб отобранное, не договорив, и вышел, решив прямо сейчас, не откладывая, отнести это в гараж и загрузить в «коробочку».
По заведённому в «Орлином Гнезде» порядку никто ни о чём его не спросил. До отбоя успел вернуться и даже сходить в душ. Снежка, как обычно,
